Первый день Великого Поста. Размышления протоиерея Александра Салтыкова о том, что мы слышали в этот день в храме
Отец Александр рассуждает о первой части Великого покаянного канона святого Андрея Критского, читаемой в понедельник первой седмицы Великого Поста. Мы предлагаем вам прочитать эти рассуждения перед чтением канона, чтобы ощутить его глубину, его пронзительную очистительную силу, его духовную мудрость. Интервью порталу pravoslavie.ru от 11 марта 2019 года.
Великий пост – это исключительное, удивительное время. Великий пост – это время нашей опоры, время, на которое мы становимся, как на прочную основу. Великий пост – это поистине фундамент нашей духовной жизни. Я повторяю слово «фундамент»: мы все с вами строим здание духовной жизни. И мы знаем, что крепко именно то здание, которое стоит на надежном фундаменте. Эти простые слова, как большинство знает, сказал нам Господь наш Иисус Христос.
И вот, удивительным образом, Святая Православная Церковь установила посты. Из них самый главный – так называемый Великий пост. Он долго длится, он очень серьезный, он великий... И вот, смотрите: из года в год, из десятилетия в десятилетие, из столетия в столетие – и даже из тысячелетия в тысячелетие уже – во всех храмах Православной Церкви мы торжественно приближаемся к этому посту с первых недель Постной Триоди и входим в него Великим каноном Андрея Критского.
Я снова возвращаюсь к фундаменту. Что такое фундамент? Это что-то крепкое, твердое, прочное, глубокое. И то, что мы каждый год (те, кто хотят иметь это здание на хорошем фундаменте) приходим на этот удивительный, замечательный канон, значит, что мы хотим в душе своей положить твердые глубокие основы.
Как только что было правильно сказано, «потом это как бы уйдет». Да, потому что сперва – фундамент, потом – здание. И, конечно, мы всегда говорим: да, ведь потом же – Святая Пасха. Но Пасха – это уже над фундаментом, а дальше – Пятидесятница, Троица, дальше – лето и все прочее. Но это уже – новое строение. А сейчас, помолившись, мы с вами закладываем фундамент. И мы действительно становимся крепче.
Этот фундамент начинается с Великого покаянного канона преподобного Андрея Критского. Канон действительно дает нам основу, показывает нам на что-то главное. А что это – главное? А главное это – покаяние, и главное оно – по изначальному учению Святой Православной Церкви. Мы входим в пост через покаяние, и им в большей степени мы укрепляемся, очищаемся, осознаем себя. Осознаем: что мы, где мы, зачем мы, куда мы идем. Все это мы должны увидеть в самих себе. Чтобы Господь открыл нам мудрость Своего учения, нам самим нужно иметь светлый разум, укрепленную волю. Нужна добродетель, нужно отказаться от греха.
Все это осознание себя и углубление в святые молитвы и священнодействия Церкви начинается, как мы с вами знаем, с Великого канона.
О святом Андрее Критском, творце Покаянного канона
Несколько слов скажем о самом этом произведении и об его авторе. Создатель Великого Канона – замечательный подвижник VII века святитель Андрей Критский, который родился в Дамаске и много лет подвизался в лавре святого Саввы в Иерусалиме.
Время было трудное (а когда оно было легкое?). Но тогда оно было трудным именно потому, что надвигалась на Восток волна ислама.
Ислам появился в VI веке и стал быстро распространяться. И эта жестокая, страшная волна исламской экспансии захлестнула все Восточное Средиземноморье. Тысячи людей вынуждены были бежать с насиженных мест. Мусульмане захватили Иерусалим. Святитель Андрей Критский (который тогда еще не был Критским) тоже был вынужден покинуть любимую им лавру. В конце жизни он оказался на острове Крит и был избран там (как человек образованный и известный своей духовной жизнью, как участник Трулльского собора и других подобных мероприятий) епископом, Предстоятелем Критской Церкви.
И вот там-то как раз, в конце своей жизни, он и создал это удивительное произведение, которого до VII века в Церкви еще не было. Собственно говоря, каноны уже были, канон – это ранняя форма торжественного песнопения, которое у нас сегодня повседневно употребляется. Но, по благодати Божией, он написал этот удивительный Великий канон, который и читается в православных храмах в первые четыре дня Великого поста.
Каждая его часть состоит из девяти песней, без сокращений. Святитель Андрей написал порядка 200 тропарей, потом некоторые были еще прибавлены, и вот мы имеем сегодня такое огромное произведение из 250 песнопений, которое мы все любим и которое является поистине «образом покаяния». То есть удивительным образцом той жизни, к которой мы должны стремиться, – жизни духовной.
Святитель Андрей повествует нам не о райских наслаждениях, не о райских красотах – он рисует нам трудность борьбы с грехом. Эта трудность борьбы с грехом является самым главным для нас – и в начале поста, и вообще в жизни. Самым главным для нас является понять: как бороться с грехом и где он, этот грех? Потому что ведь мы с вами еще, кроме того, не знаем и самих себя.
Песнь первая
Свою душу нужно подвергать рассмотрению, как и начинает этим святой Андрей Критский: «Откуду начну плакати окаяннаго моего жития деяний? Кое ли положу начало, Христе, нынешнему рыданию? Но, яко благоутробен, даждь ми прегрешений оставление».
Вот эти первые строки, которые мы с вами уже сегодня слышали, они нам как раз и говорят о том, что начало нашего спасения должно быть «рыданием о неправильной нашей жизни».
Конечно, слава Богу, не все мы сотворили с вами какие-то ужасные грехи, такие преступления, которые мы должны сейчас все оплакивать, стоя и рыдая. Но, с другой стороны, мы не знаем и глубины наших проступков, и нашей отдаленности от Бога.
Вот, мы живем себе спокойно, тихо, хорошо, кажется, что мы верующие люди. А от Бога наше отделение каково? Потому что ведь на самом деле: веры у нас мало, усердия мало. И слава Богу, что мы с вами сегодня были на этом первом дне Канона – а другие не были. И сами мы там были, предаваясь разным посторонним мыслям, и многого даже и не слышали.
А между тем этот Канон святой Андрей написал по глубоком размышлении, опираясь на Священное Писание, рассматривая всю человеческую историю в духе Священного Писания.
Откуда же начну «плакать окаянного моего жития деяний»? Оказывается, от начала человеческого рода, от сотворения первых людей, от первозданного Адама, «преступлению поревновав, познах себе обнажена от Бога и присносущнаго Царствия и сладости, грех ради моих». Вот, оказывается, откуда идет трагедия человеческой жизни, все наши трудности внутреннего состояния, безысходность каких-то наших этих трудностей, борьба внутри себя, безысходность наших столкновений с жизнью, с какими-то силами, которые, может быть, нас преследуют, мучают нас, с болезнями... Все идет оттуда, со времен Адама…
Человеческая природа была повреждена в самом начале, и святитель Андрей уделяет этому большое внимание.
«Увы мне, окаянная душе, что уподобилася еси первей Еве? Видела бо еси зле, и уязвилася еси горце, и коснулася еси древа, и вкусила еси дерзостно безсловесныя снеди».
Коснулась дерзновенно и вкусила той снеди, о которой Господь сказал: «Не ешь, ибо смертью умрешь!» И вот, Ева и Адам вкусили этого запретного плода. И, увы, мы все с вами – мы, наши близкие, наши дедушки и бабушки, наши дети и внуки, – увы, все подвержены действию этого плода, в котором смешано добро и зло. И вот, мы сами в себе постоянно видим то добро, то зло. То добро, то зло... Что же нам делать? Эту песнь святитель Андрей заключает словами: «Достойно из Едема изгнан бысть, яко не сохранив едину Твою, Спасе, заповедь Адам; аз же что постражду, отметая всегда животная Твоя словеса?»
Достойно изгнан я. То есть я – в лице Адама. Потому что не надо нарушать заповеди Божии.
Итак, фундаментальная заповедь Божия, которую мы кладем в основу строительства нашего духовного дома, – это вообще исполнение заповедей Божиих, которые мы с вами должны знать. Это и заповеди Моисея, это и заповеди блаженств, и каждое слово Спасителя – это ведь тоже заповедь Его... Исполнение этих заповедей – это самое основное, что нам нужно стараться делать. А для этого, конечно, нам нужно знать Священное Писание.
Песнь вторая
Первая строфа этой песни – от сердца, переполненного сознанием своей отделенности от Бога: «Вонми, небо, и возглаголю, и воспою Христа, от Девы плотию пришедшаго».
Святой обращается к Небу, к земле, он чувствует себя покинутым Богом, потому что он отделен от Него своим грехом.
Так же, как Адам и Ева, изгнанные из рая, из Едема, оказались в совершенно иной обстановке – как бы с другим небом и с другой землей, покинутые Богом, – вот таково сейчас положение нашей души. Если мы не будем каяться сейчас, в этой жизни, стремясь все это постичь, то кто знает, как мы придем к смертному часу? Как Адам и Ева были изгнаны из рая, мы из нашей более или менее благополучной жизни – куда попадем? Никто не знает... Потому и нужно нам следовать за покаянием, которому предавался Адам, будучи изгнанным из рая. «И плакася Адам, против рая седя...».
Оказывается, что «буря злых обдержит мя...», «оттуда лежу наг и срамляюся...». И что же делать? Это драматическое песнопение, вторая песнь, показывает нам, что если мы честно взглянем на себя, то мы в себе ничего хорошего не обнаружим. На самом деле мы не добрые, хотя «даяния благая» умеем делать нашим детям, а по сути – мы не добрые. Мы – эгоисты, мы трусливы, мы друг друга обманываем, мы завистливы. Все это мы во множестве в себе имеем. И все это как раз называется «духовной наготой». Но не все потеряно, потому что Господь Иисус Христос открыл нам путь спасения через почитание Святой Троицы.
И канон заключается, как всякий другой канон, воспеванием Троицы: «Единого Тя, Боже всех, пою – Отца, и Сына, и Духа Святаго».
Песнь третья
Песнописец обращается опять-таки к Священному Писанию Ветхого Завета, и он вспоминает страшные грехи, которые последовали уже после изгнания из рая людей. А что же там было? Там было множество всяких грехов. Он их разбирает, почерпая примеры из разных библейских книг. И прежде всего – вспоминает содомский грех. Почему содомский грех, когда были и более ранние грехи? Ну, это был, конечно, выбор самого духовного писателя. Но надо сказать, что для нашего времени, боюсь, это как нельзя более подходит, потому что и сегодня существует содомский грех. И он очень распространен, как мы знаем, особенно в Западной Европе. Тем не менее, к сожалению, он встречается и в нашей земле.
Сегодня идет ужаснейшая пропаганда всяких противоестественных, срамных дел. И действительно, вспоминается нам апокалиптический образ «блудницы, которая сидит на звере и напояет мерзостью своею весь мир и все народы» (ср. Откр. 17, 3). И как мы сегодня близки к этому напоению! Действительно, всякая мерзость через СМИ, через Интернет, через телевизор – и наши дети пьют эту отраву полными, так сказать, стаканами и бутылками, хуже всякой водки, хуже всякого другого отравляющего напитка, пьют все эти мерзоты блудные… И что нам делать? Как это остановить? Как спасти наших детей?
Спасение от этих мерзостей, которые убивают нашу молодежь, конечно, только там, где мы с вами находимся: в Церкви. Но вот как объяснить нашим детям, что только Церковь – это спасение? Мы, прежде всего, конечно, должны молиться Богу…
И святитель Андрей научает нас, как молиться: «Ты Пастырь Добрый, взыщи агнца заблудшего...».
Песнь четвертая
Как бы продолжая мысль о спасении, которую ему навевает ужаснейший образ содомского греха, святитель Андрей говорит, в первую очередь, об ужаснейших нравственных извращениях, которыми полна земля и, можно сказать, земля горит в этих нравственных извращениях. Ужас, что делать?! Прежде всего, прибегать к Богу. И прежде всего, старшее поколение – родители, матери и отцы, должны молиться о своих детях. Есть такое замечательное народное высказывание: «молитва матери со дна моря достает». Это удивительное свойство материнской молитвы! Между прочим, не сказано, что «отцовская молитва со дня моря достает», к сожалению.
Тут удивительная вещь, потому что есть равенство вроде бы мужчины и женщины. Есть дар Божий мужескому полу – служение в алтаре, у престола Божия. Но и женском полу, несомненно, дана удивительная глубина, чистота души и свойство углубленной материнской молитвы. И мы видим и сейчас случаи, когда материнская молитва «со дна моря поднимает», я могу засвидетельствовать, что видел подобные случаи сам.
Конечно, от матери это требует того, чтобы она действительно была в какой-то глубине молитвы, в волнах ее, спускалась бы куда-то на дно, чтобы извлечь свое чадо. И если она сама пребывает в молитве, то непременно спасет этим свое чадо.
«Приближается, душе, конец, приближается, и нерадиши, ни готовишися, время сокращается, востани, близ при дверех Судия есть. Яко соние, яко цвет, время жития течет: что всуе мятемся?»
Эти слова, конечно же, обращены прежде всего к молодежи. Что мятемся всуе? Что ищем? Куда стремимся? Куда бежим? Почему не слушаем старших? Почему не думаем о чистоте своего сердца? О беспорочности своей души? Чтобы исправить свою жизнь, нужна сильная воля.
Между прочим, одним из тяжелых грехов современного человека (особенно, конечно, молодежи, потому что десятилетия быстро очень меняются, и все падает на молодое поколение) является всеобщее безволие. Современный человек ничего не может, совсем ничего! Отсюда и получается: он подвергся всем страстям, всем грехам. Отсюда – и осуждение от Бога, это отчаяние в душе.
Современный человек ничего не может, совсем ничего!
«Отсюду и осужден бых, отсюду препрен бых аз окаянный от своея совести, ея же ничтоже в мире нужнейше…»
И опять, конечно же, наш ответ: «Судие, Избавителю мой и Ведче, пощади и избави, и спаси мя раба Твоего».
Дальше обращается песнописец к древним образам ветхозаветных Патриархов… Но самая главная наша надежда – это опять обращение к Святой Троице, так заканчивается каждая песнь канона.
Обращаясь именно к Святой Троице, мы обращаемся к Божественной Любви
Почему обращение к Троице занимает такое большое место вообще в нашей жизни и, в частности, в канонах: мы постоянно встречаем «троичны», в которых исповедуется наша вера в Святую Троицу? Потому что, несмотря на все эти ужасные падения, грехи, страдания, мучения души, есть надежда на обращение к Святой Троице, Которая есть «Едино Существо». Почему такая надежда, почему именно Троица? Сейчас вроде бы в нашей стране так много разномыслия, много разных религий... Объяснение простое – потому что Троица есть Любовь, Бог есть Любовь. Три Личности – Отец, Сын и Дух Святой, Три Ипостаси находятся в настолько глубокой, всеобъемлющей любви, что Они соединены изначально, несотворенно этой любовью в Единое Существо. Обращаясь именно к Святой Троице, мы обращаемся к Божественной Любви. Прославляем эту Любовь. И это только наше, христианское, вероучение знает: что в основе всего лежит любовь, любовь побеждает все, любовь непобедима. Идет война между любовью и ненавистью, и силы ненависти пытаются любовь разрушить, но Церковь противостоит им, и врата адовы ее не одолеют!
Песнь пятая
Святой Андрей говорит, что житие наше проходит «в нощи»: «В нощи житие мое преидох присно, тьма бо бысть, и глубока мне мгла, нощь греха, но яко дне сына, Спасе, покажи мя». Мы молимся об этом дне…
Почему же наша жизнь называется «нощью», почему она называется «глубокой мглой»? Да потому, что грех есть мгла, потому что, хотя физическое зрение у нас, слава Богу, в порядке, но «нощь греха» слепит наши духовные очи, и мы не различаем добра и зла. Мы часто не знаем, что мы делаем: иногда хотим сделать добро, а делаем зло. И это говорит о слепоте нашей души. Мы часто сожалеем о наших злых поступках, мы не хотим этих злых поступков, но, увы: «нощь греха» владеет душой, и наши поступки злые порой целой жизнью потом искупаются – целой жизнью! И что же? Дай Бог, чтобы до смертного часа мы от них очистились!
И вот, вспоминая историю святого праведного Иосифа, которого продали братья, так же свою душу упрекает святой Андрей Критский: «От сродников праведная душа связася, продася в работу сладкий, во образ Господень; ты же вся, душе, продалася еси злыми твоими».
Песнь шестая
Здесь святитель указывает нам на то, что без сердечного глубокого воздыхания невозможно до конца очистить свое сердце.
Дело в том, что нам кажется часто, что мы не такие плохие люди. И мы говорим: «Ну, как же, я никого не убивал, я никого не растлевал, я не воровал. Почему я должен себ
